Версия для печати

Банк России

«О предложении по введению 100-процентной обязательной продажи экспортной валютной выручки»

Служебная записка «О предложении по введению 100-процентной обязательной продажи экспортной валютной выручки» от 31 января 2000 года № ВН-19-3-3-7/314 на имя первого заместителя Председателя Банка России:

В соответствии с Вашим поручением сообщаем о позиции Департамента иностранных операций в отношении предложения об увеличении доли обязательной продажи экспортной валютной выручки до ста процентов и ужесточении норм валютного регулирования.

Как известно, основные заявляемые аргументы инициаторов и сторонников предлагаемых мер (изложенные, в частности, в письме Банка России от 11.12.99 № 01-12/1201 «О мерах по укреплению внутреннего валютного рынка» на имя Председателя Правительства Российской Федерации) сводятся к возможности за счет нововведений обеспечить:

- долгосрочную стабильность ситуации на внутреннем валютном рынке;

- исполнение Российской Федерацией в 2000 году своих обязательств по внешнему долгу.

По нашему мнению, как введение в действие решения об увеличении доли обязательной продажи экспортной выручки, так и опора на ужесточение валютного регулирования и контроля не только не решат по ряду объективных и субъективных причин ни одну из поставленных задач, но и усугубят имеющиеся проблемы.

При этом следует отметить, что информация, изложенная в вышеуказанном письме о, якобы, позитивном влиянии ранее принятых административных мер в предшествующий период, не имеет реальных оснований.

В средне- и долгосрочной перспективе действительная, а не мнимая (как, например, в Белоруссии) устойчивость национальной валюты любой страны обеспечивается благоприятными тенденциями в макроэкономической сфере (рост ВВП, положительное сальдо торгового баланса, отсутствие инфляционного финансирования дефицита государственного бюджета и т.д.), и Российская Федерация не является исключением из правила.

Анализ факторов, повлиявших на ситуацию на внутреннем валютном рынке России в 1999 году, показывает, что определяющее значение в относительной стабилизации рынка, начавшейся в последней декаде марта, оказали изменения в соотношении ценовых объемов экспорта и импорта страны. Они произошли как вследствие глубокой девальвации рубля в августе 1998 года - январе 1999 года (способствовавшей резкому снижению платежеспособного спроса на импорт), так и в связи со значительным ростом мировых цен на экспортируемые Россией энергоносители. Важную роль в этом также сыграла взвешенная денежно-кредитная политика Банка России (умеренное кредитование правительства, своевременное изъятие излишней денежной ликвидности посредством увеличения ФОРа, грамотное проведение курсовой политики).

Значительный рост цен на нефть начался с середины февраля 1999 года. Сам факт смены долгосрочной тенденции падения цен энергоресурсов на противоположную должен был способствовать изменению ситуации на внутреннем валютном рынке.

В марте стоимость экспорта товаров в дальнее зарубежье по сравнению с предыдущим месяцем возросла на 20,7%. В апреле рост продолжился и превысил февральский показатель уже на 38,9%. Параллельно с этим в марте-апреле наблюдалось увеличение поступающей в страну экспортной валютной выручки и, следовательно, объема средств, зачисляемых на специальные транзитные счета и подлежащих обязательной и «добровольной» продаже (соответственно, на 21,0% и на 24,0% по сравнению с февралем).

Одновременно с этим, как было сказано выше, из-за значительной девальвации российского рубля шло сокращение импорта товаров. Если сравнить показатели платежного баланса страны за первую половину 1998 года (накануне девальвации) и первую половину 1999 года (после девальвации), то падение объема официально зарегистрированного импорта составило 56%, или 15,4 млрд. долл. США.

Разумеется, эти процессы не могли не привести, в конце концов, к солидному росту нетто-предложения иностранной валюты на внутреннем рынке России.

Применение мер валютного регулирования, как правило, лишь усиливало или сглаживало тенденции, складывающиеся под влиянием макроэкономических факторов, причем исключительно в самой краткосрочной перспективе и далеко не всегда в позитивном плане. Вступление в силу, а также последующая отмена нормативных актов Банка России по данным вопросам совершенно не отражались на состоянии дел на рынке, либо их воздействие нивелировалось уже через считанные дни. Наглядный пример этому – указания о запрещении покупки валюты с рублевых корреспондентских счетов банков–нерезидентов и для выплаты вкладов физическим лицам. Единственным исключением послужила специальная торговая сессия (СТС), негативный эффект которой отмечался на протяжении всего периода существования этого института, вплоть до отмены в конце первой половины прошлого года.

Введение с самого начала 1999 года 75-типроцентной нормы обязательной продажи экспортной валютной выручки также не привело к улучшению ситуации на рынке. В течение первых трех месяцев года обменный курс рубля понизился на значительную величину – 14,5%. Подобное падение стоимости национальной валюты, по логике вещей, должно было привести к одномоментному резкому изменению рыночного соотношения спроса и предложения на иностранную валюту в пользу последнего, и Банк России мог бы осуществить весомое восполнение своих валютных резервов, но этого не произошло.  За I квартал 1999 года нетто-покупка Банка России на рынке составила всего 123 млн. долл. США (по сравнению, например, с нетто-покупкой в сумме 1450 млн. долл. за предыдущий квартал), что подтверждает факт даже не нейтрального, а дестабилизирующего влияния увеличения доли обязательной продажи на текущую ситуацию на валютном рынке.

Как и следовало ожидать, наиболее негативный эффект от данной меры пришелся на январь 1999 года, усилив неблагоприятное воздействие сезонного фактора. В течение месяца падение курса рубля (на 8,6%) происходило несмотря на снижение остатков рублевых средств на корреспондентских счетах коммерческих банков в Банке России (с 32,8 до 29,1 млрд. руб., или на 11,3%). Таким образом, уменьшение свободной рублевой ликвидности не повысило заинтересованность экономических агентов в продаже принадлежащей им иностранной валюты. В январе 1999 года объем продаж долларов США коммерческими банками (их клиентами) на СТС по сравнению с декабрем 1998 года практически не изменился, в то время как одно лишь сокращение срока обязательной продажи с 14-ти до 7-ми календарных дней (введенное в действие одновременно с изменением нормы обязательной продажи), должно было увеличить предложение валюты в этом месяце почти на четверть.

Нельзя не отметить того факта, что доля проданной коммерческими банками иностранной валюты (на СТС и напрямую Банку России) от общего объема средств, поступивших на специальные транзитные счета, в январе 1999 года выросла по сравнению с декабрем 1998 года (с 26% до 41%). Но это объясняется, во-первых, заметным ростом объема зачисленных на данные счета средств в течение последней декады декабря (до 4,9 млрд. долл. по сравнению с 2,0 млрд. за предыдущую декаду), проданных в первых числах января, и, во-вторых, тем, что показатель 41% не является каким-то серьезным достижением. Например, в октябре 1998 года (до введения 75-типроцентного норматива) этот показатель составлял ту же самую величину.

К слову, уже в феврале 1999 года доля продаж иностранной валюты коммерческими банками от общего объема средств, зачисленных на специальные транзитные счета, вновь снизилась до 37% и в период до июня колебалась в диапазоне 36-38%. Ее заметное повышение (до 42-45%) произошло только после отмены института СТС и запуска системы единой торговой сессии (ЕТС) со значительно более либеральным режимом допуска к торгам и, следовательно, устранением фактически дискриминационных условий продажи экспортной валютной выручки, присущих СТС.

При этом необходимо помнить, что само по себе повышение объема продаваемой на рынке валюты (тем более, лишь на одном его сегменте) еще ни о чем не свидетельствует. Если экспортеры не нуждаются в дополнительной рублевой ликвидности для оплаты своих обязательств, то повышение норматива продаж в условиях постоянного прогнозируемого обесценения рубля имеет для них единственное последствие – незамедлительное компенсирующее увеличение покупки иностранной валюты на внутреннем рынке. Объем нетто-предложения валюты от этого не увеличивается, но экспортер несет дополнительные расходы, связанные, в частности, с уплатой комиссионного вознаграждения уполномоченным банкам и биржам.

К сожалению, картина дополняется тем, что в настоящее время действует нормативный акт Банка России, который несет в себе еще один деструктивный элемент как для экспортеров, так и для состояния дел на рынке. Этот документ (Указание от 20.10.98 № 383-У) требует перевода в пользу нерезидентов купленной на внутреннем рынке валюты в течение семи дней после ее покупки, что приводит к «вымыванию» иностранной валюты со счетов клиентов и, соответственно, с корреспондентских счетов банков – резидентов в ускоренном режиме (до увеличения нормы обязательной продажи экспортеры могли любое по продолжительности время держать половину выручки на своих текущих счетах в российских банках и осуществлять переводы средств в пользу нерезидентов лишь по мере реальной необходимости погашения кредитов и/или оплаты импорта товаров и услуг).

Введение правила обязательной продажи экспортной выручки исключительно на СТС и последующее повышение доли обязательной продажи с 50-ти до 75% сослужили плохую службу и в вопросе репатриации экспортной валютной выручки, т.к. эти меры не могли не привести к появлению у экспортеров дополнительных стимулов ее сокрытия, в частности, путем занижения цен, указываемых в контрактах. Так, если в первой половине 1998 года контрактные цены российских экспортеров нефти были ниже мировых в среднем на 15,2%, то в следующем полугодии этот показатель поднялся до 24,6%, а в первой половине 1999 года - до 26,6%. Таким образом, прямым результатом введенных норм явилось то, что в Россию поступило меньше экспортной выручки на многие сотни миллионов долларов, а это – реальные убытки государства от ужесточения норм валютного регулирования.

После введения ЕТС и некоторой либерализации внутреннего валютного рынка указанная тенденция изменила свою направленность. Во второй половине 1999 года контрактные цены были ниже мировых в среднем лишь на 10,8%. Однако с объявлением плана увеличения нормы обязательной продажи, а тем более – после его реализации можно, без сомнения, ожидать резкого роста объемов сокрытой за рубежом экспортной выручки. И наивно предполагать, что даже самый жесткий контроль сможет приостановить этот многовариантный процесс.

Вывод, по нашему мнению, однозначен - увеличенная норма обязательной продажи привела лишь к росту оборота операций на специальной, а позднее – на единой торговой сессии, подтолкнула экспортные предприятия к поиску различных ухищрений для защиты своих экономических интересов и ускорила перевод средств под любым предлогом за рубеж, в том числе под фиктивные импортные контракты. Она ни в малейшей мере не способствовала увеличению совокупного нетто-предложения валюты на рынке, но повысила объемы сокрытия экспортной валютной выручки и вывоза капитала. Таков эффект от данной меры в «стабилизации» ситуации на внутреннем валютном рынке.

Еще более наглядны отрицательные последствия вышеуказанного нормотворчества для пополнения валютных резервов государства.

Они характеризуются, например, объемами купленной Банком России иностранной валюты на рынке (в том числе в целях компенсации продаж Минфину России) в отдельные временные интервалы, определенные в зависимости от действия в их период различных норм валютного законодательства.

Так, если взять за базовый показатель отношение нетто-покупки Банком России иностранной валюты (без учета операций с Минфином России) к объему поступившей из-за рубежа и зачисленной на специальные транзитные счета в уполномоченных коммерческих банках валютной выручки клиентов, то за IY-й квартал 1998 года (первые месяцы функционирования СТС в условиях 50-типроцентной нормы обязательной продажи экспортной валютной выручки) этот показатель составил 6,3%. В первую половину 1999 года (увеличение нормы до 75-ти процентов) он упал до 5,2% и за последующие пять месяцев (после замены института СТС на более либеральный режим ЕТС) не изменился. В среднемесячном выражении величина нетто-покупки Банком России иностранной валюты в эти периоды составила 483, 443 и 475 млн. долл. США соответственно.

Таким образом, налицо обратная зависимость ужесточения норм валютного регулирования и способности государства погашать свои валютные обязательства.

Факты однозначно свидетельствуют о том, что принятые с конца 1998 года меры чисто административного (внерыночного) воздействия, в частности, введение института СТС и увеличение нормы обязательной продажи экспортной валютной выручки с 50-ти до 75-ти процентов, не оправдали заявленных их инициаторами целей. Относительная стабилизация ситуации на внутреннем валютном рынке и пополнение валютных резервов государства произошли не благодаря, а вопреки жестким нововведениям.

В очередной раз подтвердилась истина – ожидать позитивных результатов от предпринимаемых денежными властями мер можно только тогда, когда они базируются на рыночных законах, не противоречат интересам экономических агентов, а лишь несколько корректируют их направленность.

Так, например, инициатива по увеличению (вплоть до ста процентов) норматива обязательной продажи экспортной валютной выручки имеет определенный шанс эффективной реализации лишь при прямой заинтересованности в ней самих экспортеров. Это возможно в условиях очень низких темпов инфляции и отсутствия у экспортных предприятий курсового риска (вытеснение привлекаемых ими иностранных кредитов кредитами, номинированными в национальной валюте, наличие качественного отечественного оборудования и т.д.).

Планы по сокращению вывоза капитала из страны, а в последующем – репатриации ранее вывезенного капитала реальны только в случае понимания владельцами валюты целесообразности инвестирования в данную страну, когда созданы для этого необходимые рыночные стимулы и правовая защита инвестиций. Иначе любая по численности и вооружению армия валютных контролеров будет бессильна поставить препоны вывозу капитала. А если ее сила окажется достаточной, то произойдет резкое сокращение деловой активности предпринимателей, что еще больнее ударит по экономике.

Кстати, опыт стран с различным уровнем развития экономики свидетельствует об устойчивой тенденции отказа от жесткого администрирования в пользу либерализации национальных валютных рынков, их объединения в единое торговое пространство с унифицированными правилами работы. В связи с этим в последние годы наблюдается процесс заметного ослабления требований валютного регулирования во многих странах с развивающейся рыночной инфраструктурой, а также отмены сохранившихся ограничений в странах с развитой экономикой. Например, на Кипре в 1997-98 годах было упразднено требование об обязательном депонировании средств в центральном банке под авансовые импортные платежи и отменен ряд других ограничений. В Австралии полностью сняты ограничения на открытую валютную позицию. В Китае были снижены нормативы обязательной продажи экспортной валютной выручки, а в Казахстане они полностью отменены (это произошло в конце 1999 года, после чего одной из основных проблем Национального банка Казахстана стали чрезмерно высокие объемы его операций по покупке на рынке иностранной валюты). В течение нескольких последних лет была значительно либерализована система валютного регулирования в Болгарии, Венгрии, Греции, Израиле, Пакистане, Польше, Румынии, Словакии и многих других странах.

В этой связи считаем недопустимой реализацию предложения об увеличении норматива обязательной продажи экспортной валютной выручки. Подобная мера способна только ухудшить ситуацию по тем причинам, что она, в частности:

1) продемонстрирует слабость и неуверенность монетарных властей страны, вынужденных прибегнуть к крайним, мобилизационным и чрезвычайным по своей сути мерам. Данное обстоятельство будет воспринято многими участниками рынка как сигнал к бегству любым способом из т.н. «рублевой зоны», поскольку появляются основания предполагать, что следующим возможным шагом государства в области валютного регулирования может стать жесткое ограничение внутренней конвертируемости рубля и прямой выкуп валюты Минфином или Банком России по надуманному курсу («продналог» будет заменен «продразверсткой»). Кстати, отрицательное психологическое воздействие меры, направленной на полную продажу экспортной выручки, окажется несравненно выше, чем при предыдущем увеличении норматива с 50-ти до 75-ти процентов. Это доказывает, в частности, тот факт, что одно только объявление в самом начале января 2000 года о предполагаемом введении 100-процентной нормы серьезно дестабилизировало ситуацию на финансовом рынке России;

2) снизит заинтересованность иностранных инвесторов в сотрудничестве с Россией, осложнит и без того напряженные отношения Российской Федерации с международными финансовыми организациями. В частности, нетрудно предположить негативную реакцию МВФ. Расценив такой шаг российских властей в качестве антирыночного, у МВФ появится дополнительная мотивировка для отказа России в ее дальнейшем кредитовании;

3) полностью “свернет” внебиржевой валютный рынок, что не только придаст российской финансовой системе крайне экстравагантный характер, но и не позволит Банку России иметь реальный и очень важный ориентир для принятия взвешенных решений по тактике проведения им курсовой политики;

4) понизит платежеспособность России по внешним долговым обязательствам, т.к., с одной стороны, введение повышенной нормы обязательной продажи не увеличивает объем поступающей в страну иностранной валюты (этот факт не требует доказательств). А с другой стороны, такое, по существу, конфискационное действие государства непременно вынудит участников внешнеэкономической деятельности изыскивать и находить дополнительные пути сокрытия экспортной выручки, что ухудшит состояние платежного баланса страны и уменьшит нетто-предложение валюты на рынке;

5) приведет к косвенному налогообложению тех экспортеров, которые не станут прибегать к сокрытию своей валютной выручки. Они будут вынуждены выплачивать зачастую значительную курсовую разницу, а также комиссионное вознаграждение при проведении обратных операций по покупке иностранной валюты для оплаты своих кредитных и иных обязательств. Причем данный косвенный налог будет поступать в пользу коммерческих структур (импортеров, уполномоченных банков и бирж), а не в доходы государства.

Ущемление интересов экспортеров - это самое тяжкое последствие предлагаемой меры. Нельзя забывать о том, что в нынешних условиях они являются единственными крупными «бюджетными донорами». Именно благодаря уплате ими таможенных пошлин и различного рода налогов удается балансировать бюджет без серьезного эмиссионного финансирования с присущими ему негативными последствиями.

По нашему мнению, действительно эффективным и действенным средством облегчения бремени погашения российских внешних долгов является повышение собираемости таможенных и налоговых платежей с экспортеров. В целях увеличения этих платежей, как нам представляется, необходимо решение трех задач. Первая – поддержание высокого уровня рентабельности экспорта (реальный курс национальной валюты не должен расти, по крайней мере, существенно). Вторая – недопущение косвенного налогообложения экспортеров и создания им некомфортных условий деятельности (в этом отношении худшего, чем повышение норматива обязательной продажи экспортной выручки до ста процентов, придумать сложно. Нельзя резать, в том числе и по частям, курицу, несущую золотые яйца). Третья – обеспечение действенного контроля полноты и своевременности уплаты налогов и пошлин, которые должны, в свою очередь, пересматриваться при изменении мировых цен на экспортируемые товары.

В случае успешного решения этих задач необходимый для погашения внешних долгов объем валютных средств будет мобилизовываться Минфином самостоятельно. Это, с одной стороны, сократит его заимствования у Банка России и поможет поддержать золотовалютные резервы на достаточно высоком уровне. С другой стороны, Банк России будет избавлен от обязанности осуществлять несвойственную центральным банкам функцию по масштабной покупке иностранной валюты на рынке для погашения государственного внешнего долга, что позволит избежать существенной эмиссии рублевых средств и, соответственно, очередной глубокой девальвации рубля и резкого повышения темпов инфляции.

Исходя из вышеизложенного, считаем целесообразным:

1. Отозвать из Правительства Российской Федерации предложение об увеличении с 75-ти до 100% нормы обязательной продажи экспортной валютной выручки.

2. Обратить внимание сотрудников Банка России, подготовивших текст письма от 11.12.99 № 01-12/1201 «О мерах по укреплению внутреннего валютного рынка», на недопустимость передачи столь важных документов на подписание Председателю Банка России без детальной проверки приводимых в них данных и серьезного изучения на Комитете по денежно-кредитной политике последствий предлагаемых мер.

3. Рассмотреть вопрос о восстановлении 50-типроцентной нормы обязательной продажи экспортной валютной выручки. Это был бы первый долгожданный шаг в решении давно назревшей проблемы смены направления вектора развития в сторону более полного использования рыночных механизмов поддержания стабильности на финансовом рынке Российской Федерации.

Директор Департамента иностранных операций А.В. Черепанов

Результат:

Предложение об увеличении с 75-ти до 100% нормы обязательной продажи экспортной валютной выручки было отклонено.

ПРОЕКТ НАЦИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ

Программа реформ   Важные достижения   Устав   Участники Проекта