Версия для печати

Газета «Финансовая Россия» 17-23 октября 2002 года № 38

«Валютное разрегулирование»

В Минфине и ЦБ либералов не держат

Подготовленный Минфином России совместно с ЦБ проект нового валютного закона отправлен на доработку. Как следует из заявлений Михаила Касьянова на заседании правительства в прошлый четверг, он признан недостаточно либеральным. Принять такое решение, по всей вероятности, заставила последовательная позиция российского президента, в очередной раз подтвердившего намерение добиться создания в России действительно цивилизованной системы валют­ного регулирования. А цивилизованность, в первую очередь, пред­полагает разумность, которая в целом ряде статей законопроекта, к сожалению, подменяется ведомственными интересами.

Сон разума

Возьмем для примера обязатель­ную продажу валютной выручки, вокруг которой в последнее время велись наиболее активные дебаты. Имеет ли она какую-либо общест­венную ценность, чтобы сохранять ее, как это пытались сделать разра­ботчики проекта, в новом валютном законодательстве? Напомним, что заявляемой целью обязательной продажи валютной выручки экспор­терами является вовсе не наказание «олигархов-кровопийц», а обеспече­ние стабильного пополнения внут­реннего рынка иностранной валю­той, то есть создание системы дополнительного предложения ва­люты в равномерном режиме.

Но дело в том, что экспортеры готовы и сами, добровольно прода­вать валюту на сумму, куда боль­шую, чем 50 и тем более - 30 про­центов выручки (в этом смысле, кстати, чем меньше действующая норма обязательной продажи, тем она абсурднее). Ведь им необходи­мо обеспечить процесс воспроиз­водства, заплатить налоги и пога­сить кредиты. А для этого они вы­нуждены конвертировать почти всю свою выручку в рубли. Если же часть их обязательств выражена в иностранной валюте, а закон за­ставляет продать больше, чем им надо, то излишне проданную валю­ту они тут же вправе купить на рынке на вполне законных основа­ниях. Фактически в их свободном распоряжении остается только чис­тая прибыль. Именно ее экспорте­ры и могут позволить себе держать в валюте или рублях. Но в каких, интересно, экспортоориентированных отраслях чистая прибыль пре­вышает половину оборота, да еще является значимой для многомил­лиардного внутреннего валютного рынка?! Да даже если такие отрас­ли и существуют, не лучше ли их сверхприбыль изымать повышен­ными таможенными пошлинами, рентными и иными сборами в бюджет, а не наказывать принудитель­ной конверсией выручки в нацио­нальную валюту? Тогда хоть будет явно виден государственный инте­рес. Что же касается принципа рав­номерности поступления выручки на рынок, то он в принципе не мо­жет соблюдаться по той простой причине, что никто в условиях рынка не гарантирует и не может гарантировать стабильность поступ­ления самой экспортной выручки.

Негативные экономические по­следствия существования институ­та обязательной продажи валют­ной выручки очевидны. Это ухуд­шение предпринимательского климата в стране, явно не способст­вующее притоку капитала, повы­шение стоимости обслуживания корпоративных займов, взятых под залог будущей выручки, дополни­тельные стимулы для сокрытия экспортных доходов. В результате снижаются налогооблагаемая база и, следовательно, налоговые поступ­ления в государственный бюджет. И еще один, скорее психологиче­ский, аспект проблемы связан с тем, что, вводя институт обяза­тельной продажи, государство сти­мулирует всеобщую доллариза­цию. Это представляется удиви­тельным, но как еще можно квалифицировать попытку искус­ственного наполнения рынка ино­странной валютой или действия по нанесению рублю ущерба тем, что он навязывается силой закона?

По сути, те же негативные эко­номические последствия неизбеж­ны и в связи с сохранением разре­шительного характера проведения ряда операций по валютным счетам резидентов. Валюта, которую им за­прещают использовать по своему усмотрению, все равно ни «в закро­ма Родины», ни на рынок не попа­дает. В таких условиях предприни­матели легко находят способы обеспечения своего интереса, но, к сожалению, вопреки интересам государства (например, оставляют выручку за рубежом, занизив цену экспортного контракта). Иначе чем объяснить наличие в собственности российских олигархов роскош­ных вилл на Лазурном берегу, не­смотря на жесткое валютное регу­лирование и тотальный контроль? Или возьмите право физиче­ских лиц ввозить в нашу страну любую сумму в иностранной валю­те, а вывозить только ту, закон­ность приобретения которой доку­ментально подтверждена. Это положение не только неконститу­ционно, оно еще и, мягко выража­ясь, нелогично. Ведь понятно, что такими действиями государство поощряет ввоз валюты и ограничи­вает ее вывоз. Неужели доморо­щенным чиновникам так противно брать взятки рублями, что они го­рят желанием увеличить объем об­ращающейся в России иностран­ной валюты?! Или считают ее запрещенным к вывозу националь­ным достоянием?

Административные иллюзии

И российский, и мировой опыт подтверждает, что свои экономиче­ские проблемы государство в силах решать исключительно экономиче­скими методами. Только они могут быть реально эффективными. И ис­ключений из этого общего правила попросту нет. Административное вмешательство не оправдывается даже наступлением так называе­мых особых случаев вроде сущест­венного ухудшения состояния пла­тежного баланса страны. Если в благоприятной обстановке еще можно себе позволить «поиграть» мускулами жесткого регулирова­ния, то в сложной ситуации это просто противопоказано. Дабы не усугублять проблему. Ведь понят­но, что, во-первых, при негативном развитии событий предпринимате­ли обычно стремятся сократить производственную активность. А если этот негатив сопровождает­ся еще и надругательством государ­ства над их интересами, то полез­ная экономическая деятельность и вовсе может быть свернута. Разве не безумие, например, вводить или увеличивать норму обязательной продажи экспортной выручки в тот момент, когда резко падает мировая цена на энергоносители? Тут впору применять меры государственной поддержки нефтяников, а не дестимулирования их законной деятель­ности. Во-вторых, зачем в том же случае ухудшения состояния пла­тежного баланса силой закона пы­таться «загонять» чужую валюту на рынок, если эта мера призвана не исправить, а сохранить прежний порядок, тормозящий оздоровле­ние финансовой системы и всей экономики в целом? Может быть, для того, чтобы искусственно под­держивать завышенный курс наци­ональной валюты и, следовательно, провоцировать рост импортных по­ставок для окончательного подав­ления отечественного товаропроиз­водителя? Не лучше ли поступить ровно наоборот, обеспечив тем са­мым позитивный потенциал?

Если же денежные власти счи­тают, что проблема носит кратко­срочный характер или серьезное изменение курса нежелательно в принципе, то они могут действия­ми чисто экономического характе­ра сохранить относительную ста­бильность на внутреннем рынке, продав часть своих валютных ре­зервов (ведь для этих целей они и формируются). Реализация же административных мер и безус­пешное ожидание их положитель­ных результатов приведет лишь к потере времени и ресурсов. Вот почему нельзя оставлять в законе даже упоминание о внеэкономиче­ских способах валютного регули­рования или сохранении действия части из них на некоторое время. И глубоко заблуждается тот, кто полагает, что в отношении обяза­тельной продажи гораздо лучше в законе привести длинный график «выхода на ноль», чем быстрое об­нуление с перспективой вернуть все назад в любой момент под пред­логом форс-мажора. Сохранение в тексте закона иллюзии общест­венно-экономической ценности от­дельных административных мер делает куда более реалистичной перспективу их восстановления.

Между прочим, рьяно отстаи­вая жесткий режим совершения ва­лютных операций резидентов (в первую очередь, когда разговор идет об ограничении целей покуп­ки валюты и препятствии ее выво­зу за рубеж), его сторонники совер­шенно напрасно ссылаются на кон­ституционную задачу Банка России по защите рубля. В дейст­вительности этим они защищают вовсе не российский рубль, а ино­странную валюту. Ведь инициато­ры запрета на операции, скажем, с землей предполагают защиту именно земли, а не денежных средств, предназначаемых для ее покупки. В этом смысле единст­венным объектом административ­ного валютного регулирования мо­гут быть лишь сделки по приобре­тению нерезидентами рублей. Такое регулирование позволяло бы контролировать потоки «горячих» денег и предотвращать связанные с ним финансовые катаклизмы. Но оно низкоэффективно да и вряд ли востребовано в нынешних, пока вполне благоприятных условиях незначительного объема государст­венной внутренней задолженности.

Победа или поражение?

В деле валютной либерализа­ции нельзя допустить половинча­тости решения. Либо в Российской Федерации в нарушение Конститу­ции сохраняется система админи­стративного принуждения, и обще­ство продолжает жить по распо­рядкам зоны строгого режима, столь пагубным для формирования благоприятного делового климата. Либо принимается новое, действи­тельно цивилизованное законода­тельство с безусловной и незамед­лительной отменой всех ограниче­ний на операции резидентов с валютными ценностями. То есть с отказом, пожалуй, от самого оди­озного пережитка тоталитарного прошлого. И четким пониманием, что возврата к нему не будет.

Представляется крайне важ­ным, чтобы сторонники либераль­ных мер не растеряли тот потенци­ал, который был задан законопроек­том, предложенным в свое время Московской международной ва­лютной ассоциацией (ММВА), а затем и Валютным кодексом, раз­работанным совместно с РСПП. Ни под каким предлогом нельзя скатываться на позицию уступок с отказом от твердой защиты прин­ципиальных установок. Активная борьба за отмену валютных огра­ничений была начата еще в первые месяцы посткризисного периода, и необходимо хотя бы по истечении четырех лет, прошедших с той по­ры, довести ее до победного конца.

Андрей ЧЕРЕПАНОВ,

председатель совета

Московской международной

валютной ассоциации

ПРОЕКТ НАЦИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ

Программа реформ   Важные достижения   Устав   Участники Проекта